Географ-педагог с большой буквы

Православный священник, географ и педагог: Михаил Агафангелович Старокадомский (1889-1973) Может ли взаимодействовать наука и религия? Да, может. В истории было немало случаев когда человек, находящийся в каком-то религиозном сане, был и крупным ученым, делал научные открытия или какой-то ученый, обремененный академическими степенями, был и глубоко верующим человеком. Одним из таких случаев явился Михаил Агафангелович Старокадомский-человек, укорененный в православии, чья долгая жизнь протекала в двух ипостасях: вере и служению Богу и занятием наукой и преподаванием, а именно географией. Михаил Агафангелович Старокадомский оставил свой яркий след и в теологии и в научно-преподавательской деятельности. Вот краткая биография Старокадомского, показывающая насколько разносторонним и одаренным был этот человек. Родился в русском нечерноземье-селе Устье Пензенской губернии в семье священника. «Устье расположено живописно — при впадении речки Безыменной в Парцу, на мысу. Село, речка, заливные луга, дубрава, поля в заречье — таков мир детства, он мил, но невелик, и что за пределами его — неведомо. Вблизи села пролегала большая дорога. По ней ползли скрипучие обозы, проезжали в кибитках дальние путники, неслись, звеня валдайскими колокольцами, ямщицкие тройки, шли странники. От них-то и услышал мальчик о других местах и краях. Где-то, сказывали странники, есть и леса дремучие, и реки быстрые, и города многолюдные, и земля не такая, и даже звезды иные; где-то стоят горы — до небес, степи лежат — без края. И все это — Русь, огромная, полная чудес, и тысяча тысяч дорог у нее — ходить по ним не переходить!.. Любят страннички похвалиться виденным, а порой — для красного словца — любят и приврать, да такое, чтоб у слушателя дух захватило. Но зато и в правде и в вымысле почти всегда особенная теплота, которая идет от сердца человека, искренне любящего родные просторы.» (отрывок из Сборника очерков «Сельский учитель», М., 1954 г.). В 1910 году Старокадомский окончил Екатеринославскую духовную семинарию, а в 1914 году-духовную семинарию в Киеве. В том же году получил степень кандидата богословия. После окончания киевской семинарии Отец Старокадомский преподавал догматическое богословие и греческий язык в духовно-учебных заведениях Тифлиса, Чернигова и Тамбова. Еще в Екатеринославской семинарии проявил способности к изучению древних языков. Со временем стал полиглотом. Помимо древнегреческого, латинского и церковнославянского языков в совершенстве знал английский, немецкий и итальянский, в подлиннике читал основных мировых теологов и философов. В детстве в школе увлекался естествознанием, зачитывался Жюль Верном и книгами о путешественниках, мореплавателях, землепроходцах, о природе разных уголков Земли. «В годы юности открывался его пытливому взгляду то один, то другой угол большого, неведомого мира. Учился Михаил Старокадомский первоначально в Тамбове — за двести верст от Устья, и ездили туда каждой осенью и возвращались оттуда весной в кибитке, по большаку. Остановки делались на шумных постоялых дворах, где поражало смешение племен, наречий, состояний, где слышалась и бойкая речь ярославца, и певучая украинская мова, и гортанная татарская скороговорка, и круглый, на «о», степенный говор владимирца и нижегородца. … Живя в Екатеринославе, а потом в Киеве, часто уходил он в пешие походы по местам, овеянным былой казацкой славой. Ходил на пороги, где еще сохранялись остатки сечевых стоянок, бывал на Хортице. Бродя по степи, взбирался на крутые курганы, вглядывался в степь, вслушивался в нее. Ночевал под открытым небом, усеянным алмазной россыпью звезд, и память подсказывала то стих из «Слова о полку Игореве», то гоголевскую строчку, или начинала звучать в ушах мелодия старинной думы, которую пел слепой бандурист.» (отрывок из Сборника очерков «Сельский учитель», М., 1954 г.). Неудивительно что помимо богословия, Старокадомский одно время преподавал и школьную географию: с 1918 года-учительствовал в городе Шацк Рязанской губернии, с 1921 года-в средних учебных заведениях Москвы и Подмосковья. По сохранившимся отзывам его тогдашних учеников Михаил Агафангелович географию преподавал на высочайшем уровне, был, как говорится, учителем от Бога! А ведь у Старокадомского в те годы не было высшего географического образования! Но любовь к этой науке, хорошие педагогические навыки, заложенные еще в годы учебы в семинариях и Божья помощь сделали свое дело. Некоторые его школьные ученики впоследствии сделали неплохую карьеру в академической географии. «Вкус к путешествиям, к изучению родного края Михаил Агафангелович неустанно воспитывает в своих учениках. Надолго запомнили школьники поход по Клинско-Дмитровской гряде, совершенный ими под руководством своего учителя. Запомнились остатки укреплений на крутых возвышенностях в Звенигороде, путь из Звенигорода в Истру по лесным чащобам, а в Истре — реликвии глубокой древности. Потом — Вельяминово. В Вельяминове — глухая даль времен — была стоянка первобытного человека. Сколько расспросов и разговоров об этой древности! Запомнили школьники и другой поход с Михаилом Агафангеловичем — на реку Яхрому, в «непроходимые» лесные заросли этого района, осмотр Дмитрова с его чудесным кремлем и в заключение — обратный путь в Москву по каналу... Такие путешествия раскрывали перед школьниками красоту и разнообразие подмосковной природы, пробуждали в них интерес к изучению родной земли. …В эту же пору установился в его жизни обычай, отвечавший и требованиям избранного дела и той душевной потребности, что возникла еще в детские годы. Он по-прежнему и даже больше -прежнего хотел пройти по всем путям-дорогам родной страны. Первая летняя поездка — в 1927 году. Группа краеведов, к которой присоединился Михаил Агафангелович, направилась поездом в Котлас, оттуда пароходом в Архангельск, а затем по Двинской губе к Белому морю. Так Старокадомский впервые попал на Север. В следующем году, по несколько иному маршруту — через Ленинград и Мурманск, он едет с туристами туда же.» (отрывок из Сборника очерков «Сельский учитель», М., 1954 г.). Как проходили его уроки географии в обычной сельской школе сложены легенды! Вот воспоминания одного из учеников Старокадомского: «Седьмой класс. Урок географии. Опрос по теме: почвенно-растительные зоны СССР. В учебнике этому посвящено совсем немного страниц, сказано только то, чего никак нельзя не сказать. И в программе уделено не так уж много часов. А учитель — что может он сообщить за это скупо отмеренное программой время? Бегут минуты, опрос близится к концу. Учитель гео графии, широкоплечий, чуть сутулый, с большими, уже поседевшими усами, с внимательным взглядом и негромким голосом, спрашивает о факторах, которые больше всего влияют на образование того или иного ландшафта. Сначала разговор идет о климате, затем — так направляет его учитель — о влиянии моря. Класс следит за рукой учителя: широкая, сильная, она скользит по карте, вдоль северных берегов советской земли, где каймой легла тундра. И теперь уже говорит только учитель. Выражаясь на языке методических правил, опрос окончен, началось изложение. Тема — тундра. Вот где влияние моря сказалось особенно наглядно! Учитель рассказывает о ветрах муссонного типа, дующих летом с Ледовитого океана, о коротком лете Заполярья, о почве, никогда не оттаивающей, о болотах, не высыхающих. Где тут вырасти дереву! И, подойдя к карте поближе, он вспоминает, что на полуострове Рыбачьем, вот здесь, на Мурмане, пришлось ему как-то прожить несколько дней в гостях у учителя местной школы. Любопытно, что школьники там с трудом представляют себе лес, не знают, что означает, к примеру, такое понятное для нас выражение: скрылся под тенью деревьев... Ведь у них, на полуострове Рыбачьем, самое старое дерево не поднимается выше колен. — Между прочим, — рассказывает Михаил Агафангелович, — в зимние дни эту школу так иногда заносит снегом, что по утрам родители школьников должны ее откапывать. Откопают двери, окна — и начинаются занятия... Да, суровый край, — продолжает учитель. — Там, на Мурмане и на Вайгаче, видел я березу. Но какая она маленькая! Веточки так и стелются по мхам. А срежешь ствол — и на срезе семьдесят колец. Вот, оказывается, какое это старое дерево. Иву еще видел, — за лето всего два лепестка успевает выпустить, бедняжка И класс слушает, как слушают очевидца, свидетеля явлений и событий необыкновенных. Рассказывая о животном мире тундры, Михаил Агафангелович вспоминает, как наблюдал он типичное для Заполярья сезонное передвижение самых многочисленных его обитателей — леммингов, как двигались, преодолевая все препятствия, стада этих грызунов, как шли они густой массой через поселок, — шли на новые пастбища... — А что же делать песцам, живущим преимущественно охотой на леммингов?.. Они, естественно, уходят на новые места вслед за полярными мышами. Этим и объясняется сезонная миграция песцов в тундре. Песцов наблюдал Михаил Агафангелович на острове Кильдине, где пришлось ему десяток дней ожидать парохода. — Интересное животное песец, — говорит он, — и особенно интересное в своем отношении к потомству. Подойдешь к норе — там самец и несколько щенят. Он за ними, как нянька, ухаживает, сторожит, чтоб далеко не ушли. Потом, смотришь, явилась с охоты мать — несет в зубах рыбину или лемминга. И начинается дележка корма — справедливая, чтоб никого из малышей не обидеть.» (отрывок из Сборника очерков «Сельский учитель», М., 1954 г.). Отец Старокадомский не только преподавал географию, но и сам ездил в разные экспедиции. Так, например, в 1930-31 годах, в должности научного сотрудника Государственного океанографического института, работал в составе экспедиции на мурманском побережье Северного Ледовитого океана. «Эта поездка оказалась одной из самых увлекательных, и она же поставила Михаила Агафангеловича перед дилеммой, которую не так-то просто было решить. Странствуя по Мурманскому побережью, переходя из становища в становище, он собирал материалы о рыболовном промысле, наблюдал природу, изучал быт, нравы этого тогда еще мало известного края, выходил с рыбаками в море и изумлялся их смелой, сноровистой работе. Когда же экспедиция вернулась в Москву и надо было обработать собранные материалы, Михаил Агафангелович был зачислен в штат Океанографического института и всю зиму просидел над записями и картами. … Каникулы 1931 года Михаил Агафангелович использовал для поездки на Дальний Восток, «встреч солнца», как говорили когда-то русские землепроходцы. Нигде так не ощущаются огромные масштабы нашей Родины, как в дороге, в вагоне поезда, пересекающего бескрайний материк, лежащий между Москвой и Владивостоком. То, что еще на школьной скамье усваивается, как азбука, здесь проявляет себя с наглядностью, недоступной даже для наилучшего учебного пособия: чем дальше на восток уходит поезд, тем раньше поднимается над горизонтом утреннее солнце, и семь раз за время пути приходится пассажирам переводить часы... На Дальнем Востоке Михаилу Агафангеловичу привелось побывать на острове Путятина. Здесь увидел он реликтовые заросли. Доледниковый растительный мир уводил воображение в безмерную даль времен, к картинам давно минувших геологических эпох. Навсегда запомнил Михаил Агафангелович бессонную ночь на берегу океана, среди удивительных, странных зарослей, запомнил титанический шум прибоя и фосфорическое сверкание летающих светлячков, подобных падающим звездам... В следующем году — новый маршрут: по Волге, а затем — Новороссийск, Ялта, Днепропетровск. Летом 1933 года Михаил Агафангелович ездил в Среднюю Азию, знакомился с древностями Самарканда и пешком обошел оросительную сеть под Ташкентом. Так ежегодно. Впечатления накапливались, записные книжки заполнялись, живыми красками расцвечивалась карта родной страны. Но приближалось лето, и учитель географии вычерчивал новый маршрут, набивал необходимыми припасами заплечный мешок и один или в группе отправлялся в поход. Вот бредет он по южноукраинской степи, где когда-то бывал еще в юности, заходит в Новую Асканию, потом отправляется в Каховку и пароходом — вверх по Днепру, к тем местам, где тогда еще шумели пороги, где он еще находил остатки казацких укреплений, — к Днепрогэсу. Как изменился ландшафт! Проходит год — и он уже на Урале, бродит по Ильменскому заповеднику, плавает на плоту по подземному озеру в Кунгурской ледяной пещере, а в Миасе наблюдает сохранившуюся еще здесь старательскую добычу золота. Потом он снова на севере, на берегу Карского моря и в устье Печоры, затем — на крайнем юге, в долинах Грузии, в Батуми, на Зеленом мысе, а после — опять в Заполярье, в Хибинах, где Михаил Агафангелович наблюдает добычу апатитов и совершает экскурсию по горным долинам к озеру Малый Вудьявр... И всюду он собирает те свои небольшие коллекции, которые становятся серьезным подспорьем на уроках географии. Камень с Урала, пучок степных трав, трогательно-нежный цветок из тундры — эти походные «трофеи» учителя, когда их передают в классе с парты на парту, будят пытливость и воображение, разжигают интерес к предмету.» (отрывок из Сборника очерков «Сельский учитель», М., 1954 г.). Втянувшись в мир географии, Михаил Агафангелович, ощутил потребность в получении и систематического высшего географического образования, что и было сделано с присущей ему энергией, настойчивостью и трудолюбием. В 1942 году Старокадомский заочно окончил географический факультет Московского государственного педагогического института. Закончил в возрасте 53 лет! Данный факт только подтверждает истину, что познанию чужды возрастные границы! После окончания геофака Отец Старокадомский начинает заниматься и собственно наукой. В 1948 году защищает кандидатскую диссертацию по географии. «Для своей диссертации Михаил Агафангелович выбрал историко-географическую тему. Его всегда привлекал Север, а на Севере — поистине богатырские подвиги русских людей, открывших, исследовавших и освоивших самые труднодоступные районы земли. Михаил Агафангелович останавливается на историко-географической теме именно по Арктике, причем берется за разработку такого вопроса, которого ни один ученый еще не касался: истории исследования Гыданского района. Диссертация Михаила Агафангеловича была высоко оценена. В отзывах отмечалось, что автор проделал громадный труд по систематизации, согласованию и стройному изложению разрозненных, иногда необъективных архивных и литературных материалов, что диссертация послужит необходимым и важным материалом для истории русской географической науки и при создании новых учебников географии.» (отрывок из Сборника очерков «Сельский учитель», М., 1954 г.). В том же году его приглашают вести курс физического страноведения на географическом факультете Государственного заочного педагогического института. В 1950-51 годах был заведующим кафедрой географии Московского института усовершенствования учителей (нынешний Московский институт открытого образования). Через его кафедру прошло немалое количество московских учителей географии, в памяти которых наверняка остались такие его слова: «— Конечно, методические правила нужны. Но, если хотите знать правду, я всегда забываю о них, как только вхожу в класс. И то же самое рекомендую молодым педагогам. Да, да, забыть надо о правилах, но зато — жить на уроке полной жизнью, откровенно увлекаться, радоваться и творить, творить урок! Методика, должна базироваться на общих законах педагогики и особенно педагогической психологии. Но методика останется мертвой и бесполезной, если ее не осветит индивидуальное творчество педагога, если не проявится его вдохновение и темперамент. А коли так, то нельзя ли сказать, что работа педагога сродни работе художника, что преподавание — то же искусство?» (отрывок из Сборника очерков «Сельский учитель», М., 1954 г.). В этой своей должности Старокадомский внес большой вклад в улучшение организации преподавания школьной географии в СССР послевоенной эпохи и в саму методику школьной географии. О Старокадомском в его непродолжительной, но яркой роли главного методиста школьной географии в СССР, в своих трудах с большой теплотой упоминал классик отечественной советской географии и основоположник школьной географии в СССР Николай Николаевич Баранский, который является авторитетом для нескольких поколений советских и постсоветских географов. Можно сказать, что благодаря усилиям Михаила Агафангеловича Старокадомского, в 50-х годах отечественная школьная география поднялась на новую качественную ступень. …В тех же 50-х годах Отец Старокадомский, выполнив свою миссию организатора советской школьной географии, несколько отходит от самой географии и снова плотно начинает заниматься теологией. В 1952 году входит в редакционную коллегию «Журнала Московской Патриархии». С 1957 года-преподаватель Московской духовной академии по кафедре патрологии. Читает курс истории религиозной мысли. Досконально знает труды первых отцов христианства и религиозных философов и историков. В 1962 году становится профессором МДА. Был членом Учебного комитета при Св. Синоде и Российского Палестинского общества Академии наук СССР. В 1962 году защитил магистерскую богословскую диссертацию, а в 1969 году на 80-м (!) году своей жизни и докторскую. Темы магистерской и докторской диссертаций соответственно: «Вера и разум как пути богопознания по творениям церковных писателей первых трех веков христианства» и «Опыт умозрительного обоснования теизма в трудах профессоров Московской духовной академии». За церковные заслуги Отец Старокадомский был награжден орденом Св. Владимира II степени. За вклад в развитие школьного образования и за культурно-просветительскую деятельность на ниве Палестинского общества и укрепление мира на Ближнем Востоке Старокадомский был отмечен и государственными наградами. Добрая память о Отце Старокадомском жива и среди географов и в среде священнослужителей, лично знавших Михаила Агафангеловича. Вот слова протоирея Леонида Ролдугина, которые могут послужить квинтэссенцией данной статьи (источник: официальный сайт Московского Патриархата http://www.patriarchia.ru/db/text/281052.html: - Замечательный преподаватель был Старокадомский Михаил Агафангелович, он у нас в академии читал патрологию, но его, как человека энциклопедических знаний, эксплуатировали в другом плане. Он хорошо знал древнегреческую философию, его часто просили разъяснить что-либо прочитанное нами из этой области. Как учили стоики, как учили Аристотель, Платон, что говорили неоплатоники — всё это было в сопоставлении со святыми отцами очень интересно. Кроме того, он давал нам дополнительные знания по астрономии, географии, потому как сам принимал участие в географических экспедициях, бывал на Севере, мог рассказать об обычаях и нравах тех мест.